Пишет Андрей Волна
Ратник трех войн: русско-японской (1904-1905 гг.), Первой мировой (1914-1918 гг.), Второй мировой (1939-1945 гг.)
Когда художник рисовал Михаила Казанкова, тому исполнилось 90 лет.
Кавалер двух Георгиевских крестов за Первую мировую войну, воин закончил свою геройскую жизнь на острове Валаам...
Жизнь столкнула меня недавно со вдовой большого русского писателя, фронтовика. Оперировать её пришлось.
Вспомнил тут же и его рассказы, что читал, наверное, в "Юности", когда совсем молодой был. О Валааме. "Бунташный остров". О трагедии инвалидов, сосланных туда в начале пятидесятых. Отловленных и сосланных. Ибо не должны они были убогостью своей страну оскорблять.
Или вот: "Этот сад — единственное развлечение для «самоваров», место их «прогулок». Сюда привозили их на тележках и подвешивали в мешках на яблоневые ветви. Так они и висели здесь целый день, разговаривая друг с другом, ссорились и мирились, плакали и смеялись." "Самовар" - потерявший на войне и руки, и ноги (примечание).
Я, кстати, помню. В моем детстве было еще много инвалидов, которые за неимением протезов использовали такие тележки-досточки на маленьких колесиках. Отталкивались, руками, в которых сжимали что-то типа утюгов для усиления толчка. Помню, как валялись они часто пьяные рядом вот с этими тележками...
И Валаам - пожизненный лагерь для победителей.
Вот почему, в том числе, ненавистна мне сегодняшняя лихость и ложь этого действительно Праздника победы с большой буквы. Ибо не раскаялись... Не попросили прощения у тех, кто спас нас. И кого мы, по советской же традиции, предали.
Почитайте Валаамские тетради Кузнецова Евгения, все в душе перевернется.